Ночь в тоскливом октябре - Страница 49

Я понял, что не ошибся, когда услышал как выругался викарий. Спустился еще на одну ступеньку… Потом решил больше не рисковать. Я оттолкнулся и пролетел оставшееся расстояние спиной назад, припоминая, что говорила Серая Метелка о способности всегда приземляться на все четыре лапы, сожалея, что не родился с такими способностями и пытаясь все же проделать это хотя бы один раз…

Я старался развернуться в нужном направлении – вокруг продольной оси, расслабив при этом лапы. Стрела прошла высоко надо мной, судя по звуку, который донесся до меня, когда она вонзилась в дерево. Но этот человек снова заряжал арбалет, когда я ударился о землю. Я все-таки приземлился на лапы, но они сейчас же подломились. Пытаясь подняться, я увидел, что он закончил взводить затвор, не обращая больше внимания на черную тень, которая носилась взад и вперед перед его лицом. Левая задняя лапа болела. Я все же рывком поднялся и повернулся. Он держал в одной руке стрелу и собирался вставить ее в арбалет. Мне придется броситься на него, попытаться сбить его с ног раньше, чем ему это удастся, и он сделает следующий выстрел. Я знал, что на этот раз вряд ли увернусь…

И тогда в дверном проеме за его спиной возникла чья-то тень.

– О, викарий Робертс, что это вы делаете с таким старинным оружием? – раздался полный великолепного самообладания фальцет Великого Детектива в обличье Линды Эндерби.

Викарий поколебался, потом повернулся к ней.

– Мадам, – сказал он, – я собирался оказать услугу обществу, уничтожив злобное животное, которое как раз сейчас готовится напасть на нас.

Я немедленно завилял хвостом и принял самый идиотский слюнявый собачий вид, вывалив наружу язык, и все такое.

– Мне он вовсе не кажется злобным зверем, – возразил голос леди, и Великий Детектив быстро прошел вперед, встав между мной и викарием, надежно перекрывая линию выстрела.

– Это же просто старина Нюх. В нем нет ни единой злобной косточки. Добрый Нюх! Славный пес!

Последовал обычная процедура поглаживания, похлопывания по голове. Я реагировал так, будто это было вторым после бесплатного обеда величайшим изобретением.

– Что заставило вас считать его асоциальным?

– Мадам, эта тварь едва не оторвала мне ухо.

– Уверена, что вы ошибаетесь, сэр. Не могу представить, чтобы это животное вело себя агрессивно – кроме, возможно, случаев самозащиты.

Лицо викария сильно покраснело, а плечи напряглись. В какой-то момент мне показалось, что он все-таки попытается выстрелить в меня.

– Я действительно считаю, – продолжал голос Линды Эндерби, – что если у вас есть жалобы на эту собаку, вам следует сначала поговорить с его владельцем прежде, чем предпринимать радикальные действия, которые могут привлечь внимание Общества Защиты Животных и вызвать неблагоприятную реакцию у прихожан.

– Этот человек – безбожник и наглец… – начал он, но затем его плечи опустились. – Тем не менее, возможно, я действовал чересчур поспешно. Вы правы, прихожане могут косо посмотреть на это, не зная, насколько обоснованы мои жалобы. Да. Очень хорошо. – Он опустил арбалет и разрядил его. – Все это уладится через денек-другой, – прибавил он. – Но сейчас я последую вашему совету и не буду совершать необдуманных поступков. – Он сунул стрелу в колчан, висевший у него на плече, и затем закинул за спину оружие. – И еще, мадам, благодарю вас за те пирожки, которые вы принесли, они мне показались очень вкусными, и позвольте теперь откланяться.

– Надеюсь, вашей дочери они тоже понравились.

– Конечно, понравились. Мы оба благодарим вас.

Засим он повернулся и вышел за дверь. Великий Детектив тотчас же последовал за ним до порога и выглянул наружу, несомненно, желая удостовериться, что он действительно ушел. Прежде, чем я смог проделать тот же путь с той же целью, он ухватился за дверь и плотно прикрыл ее. Повернулся и изучающе посмотрел на меня.

– Нюх, – сказал он уже не фальцетом, – тебе повезло, что у меня хороший бинокль, и я в последнее время склонен часто им пользоваться.

– Ты очень необычное существо, – продолжал он. – Я впервые встретился с тобой в Сохо, помогая своим друзьям из Ярда расследовать серию очень запутанных убийств. Впоследствии я встречал тебя много раз, в ситуациях странных и загадочных. Твое присутствие, кажется, стало общим знаменателем всех недавних происшествий в этом районе. Тот предел, когда я еще мог отнести все это за счет совпадения, давно перейден.

Я сел и поскреб левое ухо задней лапой.

– Со мной этот номер не пройдет, Нюх, – сказал он. – Я знаю, что ты не просто глупый пес, с интеллектом ниже человеческого. Я многое узнал о событиях этого месяца, об этой местности, о людях, участвующих в предприятии, которое вы, кажется, называете Игрой.

Я перестал чесать ухо и внимательно посмотрел на него.

– Я разговаривал и с этим русским пьяницей, и со столь же ненормальным валлийцем по дороге домой из паба, однажды ночью, замаскировавшись под загулявшего коммивояжера. Я беседовал с цыганами, с твоими соседями, со всеми основными действующими лицами, участвующими в этом предполагаемом метафизическом противостоянии – да, мне о нем известно, – и я наблюдал множество вещей, которые позволили мне, при помощи дедукции, нарисовать мрачную картину.

Я грубо зевнул, как это иногда делают собаки. Он улыбнулся.

– Не выйдет, Нюх, – сказал он. – Оставь свои дурные манеры. Я уверен, что ты понимаешь каждое мое слово, и тебе, наверное, любопытно узнать, насколько глубоки мои знания о той церемонии, которая должна здесь состояться в Канун Дня Всех Святых, и каковы в связи с этим мои намерения.